И вдруг взгляд зацепился за табличку на двери «Читальный зал № 2. Эрийский, орочий и арамейский языки». Орочий… Читальный зал по орочьему… Объект подождет, все равно с занятия никуда не денется еще минут пятнадцать, а вот орочий – нет, орочий ждать не будет. Когда еще представится возможность добыть учебник?

Я тихо приоткрыла дверь. Увиденное не порадовало: библиотекарь за стойкой больше напоминала профессионального борца с преступностью, на нее мое врожденное обаяние точно не сработает. В зале сидели несколько танн, скрючившихся над учебниками, и один тан, чья осанка говорила, что в этом заведении он не слишком давно. Или ходит в тренажерный зал. По спине сразу понятно – необычайно отзывчивый.

– Тан, не могли бы вы помочь…

Я села на стул с ним рядом и изогнулась так, чтобы казаться максимально привлекательной. Пусть мой бюст до Самантиного не дотягивает, но посмотреть там все же было на что. Просьбу я подкрепила изящным взмахом хвоста, как бы случайно чуть чиркнув кисточкой по его щеке. На тренингах нам говорили, что это сразу сокращает дистанцию.

– Извините, я не хотела, – обольстительно улыбнулась я.

Он недовольно повернулся, и я замерла. Больше от возмущения, чем от чего другого. Мой объект должен быть на лекции, а не прогуливать ее в читальном зале! Безобразие! Долго бы пришлось его искать, я бы могла задание провалить.

– Почему это тан не на занятиях? – не сдержалась я.

– А танна?

Отвечать вопросом на вопрос как минимум неприлично. Какой невоспитанный тан! Но ругаться с ним никак нельзя, поэтому я подавила нарастающее раздражение и нацепила ту самую улыбку, которая так хорошо зарекомендовала себя на Дагойне.

– Танна прогуливает, – доверительно сказала я, нащупывая точки соприкосновения. Общее пренебрежение занятиями для этого вполне подойдет. – У танны возникла необходимость посетить читальный зал. Суровая необходимость.

С моей улыбкой явно было что-то не так: тан не застыл на месте и не выразил желания немедленно выполнить любую мою просьбу, напротив, понимающе усмехнулся в ответ. Он потянулся, но лишь чтобы размяться после долгого сидения, а отнюдь не для того, чтобы поиграть плечами и произвести впечатление на окружающих. К слову, ему бы это и не удалось: плечи у него были даже уже, чем у Дагойна, не говоря уж о Керке.

– А тан? – так и не дождавшись от него реакции, спросила я.

– А тана выгнали, – усмехнулся он. – Тан позволил усомниться в словах лектора, и его направили изучать тему самостоятельно.

– И как? – Я бросила взгляд на стопку книжек, в которой сразу обнаружила томик со знакомыми каракулями, так ненавидимыми мной в последнее время. – О, тан читает на орочьем? – удивилась я. – Ужасный язык. Такой грубый и отвратительный.

Я ожидала, что он со мной согласится, но тан неожиданно сказал:

– Вовсе нет. У них удивительно яркие образные стихи.

– Скажете тоже! – рассмеялась я. – Яркие стихи у орков. Вы еще скажите, что у них удивительно красивый язык.

– Здесь читальный зал, – прошипела подкравшаяся библиотекарша. – Болтать идите в другое место. Хохотать тем более.

То, что я ее не заметила, пока она не подошла вплотную, уже можно было считать провалом. Но еще хуже было то, что я совсем забыла о цели пребывания в университете. Точнее, о двух целях: вот этот тан и учебник орочьего. Впрочем, их можно успешно совместить. Так что я не прокололась, а вела себя в соответствии с легендой. Теперь нужно плавно перевести разговор на учебник орочьего, а потом на кафе, и я буду первой, кто выполнит задание.

– Извините, – покаянно сказал объект, дождался, пока танна высокомерно кивнет и отойдет, и прошептал: – А орочий действительно очень красивый. Хотите, докажу?

И указал на дверь. Я насмешливо кивнула. Орочий не более красив, чем Фукаси, и убедить меня в обратном никто не сможет. Все эти «гхыры», может, и хороши в соответствующих ситуациях, когда не до красоты, а до доходчивости, да и то лишь в комплекте с дубиной.

В коридоре стояла такая тишина, что он с успехом мог использоваться как филиал читального зала. И возможно, так же думала и грозная библиотекарша. Нет никакой гарантии, что при громких звуках она не выскочит и не испортит всю игру. По-видимому, тан подумал о том же.

– Танна, я приглашаю вас в кафе. Читать стихи лучше под бокал хорошего вина.

– Эльфийского?

Я насторожилась, поскольку сразу вспомнила, что со мной было после последнего, точнее, единственного принятия этого напитка. С другой стороны, задание я почти выполнила: тан уже согласен на кафе.

– Нет, что вы, танна. Эльфийские вина – коварны, как и их изготовители, заставляют чувствовать то, чего нет, особенно если их правильно подготовить. Нет, мы будем патриотами и выпьем наше вино. Уверяю вас, к орочьим стихам оно подойдет идеально.

Не дожидаясь согласия, он схватил меня за руку и потащил на выход. Сопротивляться я не стала: все шло точно по плану, бабуля была бы довольна. Охранник на выходе из университета даже не посмотрел на нас. Какое пренебрежение обязанностями! Этак можно у него под носом ликвидировать всех в университете, а он только и будет знать, что вертеть хвостом перед хорошенькими таннами, что он сейчас и делал.

К моему огромному огорчению, я не первой выполнила задание: в кафе уже сидел Керк с пухленькой танной, которая явно была его объектом: не стал бы он тратить казенные деньги на посторонних. Танна так заливисто хохотала, что не было ни малейшего сомнения: в кафе она пришла добровольно, а не была притащена как куль с мукой, как мой одногруппник первоначально планировал.

Не было свободных угловых столиков, пришлось сесть к окну, но так, чтобы видеть входящих: ситуацию всегда следует держать под контролем. Пока из наших больше никого не видно, но мне было интересно, кто следующий. Мой объект уже принес бутылку, бокалы и тарелочку с двумя маленькими бутербродами. Да, до Дагойна он не дотягивает не только плечами…

Я чуть насмешливо подняла бокал в его честь, отпила глоток и приготовилась слушать тот ужасный набор звуков, который нам преподавал Фукаси. А вино неплохое, ничуть не хуже эльфийского, что приволок Дагойн. Я чуть покатала на языке и приготовилась страдать от потока гортанных грубых звуков.

Тан усмехнулся и начал читать стихи. Читал он, несомненно, на орочьем, так как проскальзывали отдельные знакомые слова, и все же… все же ничего общего этот язык не имел с тем, что нам давали в академии. Но самое странное, что я прекрасно понимала, о чем речь: перед глазами как живая вставала картина с горячим степным ветром, норовистыми скакунами и рокотом боевых барабанов. И это было восхитительно!

Телепорт принес меня к двери ректора. И не только меня: наша группа вываливалась один за одним. И вскоре мы все уже стояли перед довольным таном Иррадом. Что же касается одногруппников, то, судя по тому, что большинство физиономий были хмурыми, мало кому удалось выполнить задание. Пожалуй, я могла бы гордиться, если бы не чувствовала себя столь отвратительно. Браслет запульсировал тогда, когда я меньше всего этого ждала: объект взял меня за руку и, глядя прямо в глаза, читал очень красивое стихотворение о любви на орочьем. То есть это я так думаю, что о любви, слишком выразительно он смотрел. Казалось, что я могла бы сидеть так вечно, завороженно глядя в его глаза и не делая ни малейшей попытки уйти. Все равно задание было выполнено. Да, выполнено. Я нахмурилась. Нечего отвлекаться на всякие глупости. Этак и до влюбленности в объект можно дойти.